Наступающие соединения 2-й ударной армии захватили лесисто-болотистый район между дорогами Чудово – Новгород и Новгород – Ленинград шириной до 40 – 50 километров, образовав своеобразный мешок с узкой горловиной до 13 километров между Спасской Полистью и Мясным Бором. Передовые ее части находились в 15 километрах от Любани и в 30 километрах от 54-й армии Ленинградского фронта, наступавшей на Любань с севера. Однако в первой половине марта, как отмечал Маршал Советского Союза К.А. Мерецков, «началось затухание наступательных действий на всех направлениях (Мерецков К.А. На службе народу. с. 276)».

Командование группы армий «Север» приняло меры по укреплению второй полосы обороны и, особенно, коммуникаций. Оно избрало тактику удержания главной сети дорог и населенных пунктов, наращивая мощь своих войск танками, артиллерией, авиацией. При этом преследовались цели получения полного превосходства над нашими соединениями и окружения их в лесисто-болотистой местности. В район действий Волховского фронта подтягивались новые резервы. На усиление 18-й армии было переброшено 7 дивизией и одна бригада из 16-й армии, из Германии, Франции и Югославии. Для их поддержки противник привлек в район прорыва до 250 бомбардировщиков (Советская Военная Энциклопедия. М., 1978. т. 5, с. 50).

Многие же соединения 2-й ударной армии были ослаблены и растянуты на значительном расстоянии. «Всюду наблюдалась одна и та же картина: большой некомплект подразделений, усталость воинов, господство авиации противника», - писал об этих боях К.А. Мерецков (Мерецков К.А. На службе народу. с.272)». Плотность сил даже в ударной группировке была низкой. Поэтому каждое вновь подошедшее соединение в состав армии использовалось только в наступлении.

92-я стрелковая дивизия, находясь в резерве командующего фронта, в ночь на 7 марта 1942 г. начала совершать марш. К утру 8 марта она должна была сосредоточиться а районе Огорели и поступить в распоряжение командарма 2-й ударной.

В голове главных сил дивизии шел разведывательный отряд. Он имел задачу не допустить просачивания отдельных групп противника и возможных его засад на пути движения частей. Командовал разведотрядом лейтенант Чурилов.

317-й стрелковый полк со средствами усиления составлял авангард дивизии. 22-й полк находился в первом эшелоне, а 203-й полк с остальными подразделениями – во втором эшелоне главных сил.

В ходе марша, на привалах и дневках командиры и политсостав продолжали работать с вновь прибывшим пополнением. Проводились занятия по изучению оружия, беседы по материалам Совинформбюро, о роли 2-й ударной армии в оказании помощи осажденному Ленинграду. Особое место уделялось повышению бдительности, борьбе с всевозможными слухами и диверсиями противника.

Когда части 92-й дивизии достигли Огорели и находились там на дневке, было получено распоряжение продолжать марш в район Червино, Тигода. Если до Огорели войска шли на северо-запад по армейской дороге – зимнику – расчищаемой саперами, то теперь они повернули на северо-восток. Здесь уже дорог не было. Использовались для движения просеки, тропы, в ряде мест прокладывался колонный путь по целине. Темп движения замедлился.

К утру 10 марта полки начали сосредоточиваться в указанном районе. В это время 2-й батальон 317-го полка подвергся артиллерийскому налету врага. Подразделения расположились рассредоточено, организовав круговую оборону. Личный состав и оружие находились в постоянной боевой готовности к отражению атак фашистов. Бойцы окапывались, прокладывали дороги. Тылы накапливали боеприпасы и запасы продуктов и фуража.

В середине дня командир 92-й дивизии получил боевой приказ, подписанный командующим 2-й ударной армии генерал-лейтенантом Н.К. Клыковым членом Военного совета дивизионным комиссаром И.В. Зуевым и начальником штаба полковником Б.А. Рождественским. В нем излагалось решение на наступательную операцию. Суть его заключалась в том, чтобы ударной группировкой армии в составе четырех стрелковых и одной кавалерийской дивизий, четырех стрелковых и одной танковой бригад 11 марта перейти в решительное наступление и овладеть Любанью, преградив пути отхода войскам противника от Чудово.

В боевом приказе указывалось, что 92-я стрелковая дивизия с 24-й стрелковой бригадой, заняв вечером 10 марта исходное положение перед деревней Дубовое и селом Коровий Ручей, с утра следующего дня должны наступать и овладеть Коровьим Ручьем, а затем Залесьем (ЦАМО, ф.1258, оп.1, д.17, л.248).

На правом фланге ударной группировки армии действовали три дивизии. 92-я получила задачу наступать на восток, ее сосед справа – 191-я стрелковая дивизия, находящаяся в 10 километрах южнее, наступала на северо-восток – на Червинскую Луку, а 46-я стрелковая дивизия, занимая боевой порядок в 6 километрах западнее 92-й дивизии, должна наступать на север – на Сустье Полянку. Таким образом, плотной группировки для удара не было, и дивизии наступали в разные стороны.

Обстановка для войск 92-й дивизии была чрезвычайно сложной. Во-первых, район боевых действий командиры еще не изучили. Для этого требовалось хотя бы некоторое время. Лесисто-болотистая, с глубоким снегом местность осложняла инженерные работы. Надо было прокладывать колонные пути, оборудовать окопы, огневые позиции, наблюдательные пункты.

Во-вторых, противостоящий противник также не был разведан. Данные о нем были самые общие. Несколько позже штабы установили, что в полосе действий враг имел более полка пехоты, около 70 легких и 30 тяжелых пулеметов, 15 минометов, 20 отдельных орудий, 10 танков и четыре артбатареи (ЦАМО, ф.309, оп.4073, д.2, л.372, 373). Но точных схем расположения этих огневых средств не было.

В-третьих, исходное положение для наступления отстояло от района сосредоточения частей на 6-8 километров. Чтобы вовремя начать атаку, надо было выдвигаться в темноте, а это требовало засветло разведать все пути движения, провести с командирами на местности рекогносцировку и поставить задачи. К тому же этот район подвергался частому вражескому артиллерийскому и минометному обстрелу. Поэтому нужно было провести мероприятия по маскировке, рассредоточению и укрытию подразделений .

В-четвертых, 92-я дивизия, прибывшая из фронтового резерва, хотя и была пополнена людьми, различными огневыми средствами, тем не менее она имела слабое артиллерийское вооружение. Всего, даже с учетом 45-миллиметровых пушек, для полков первого эшелона можно было использовать около 70 орудий и минометов, что при наступлении дивизии на фронте в 7 километров давало плотность в 10 стволов на один километр фронта. А для прорыва обороны нужно было иметь, как минимум, 80-100 орудий на один километр фронта. Но основная слабость артиллерии состояла в том, что боеприпасов всех видов было очень мало. Это не позволяло с уверенностью подавлять оборону противника. Командование армии не усилило 92-ю дивизию артиллерией. Вести борьбу в вражескими батареями ей было нечем.

Итак, дивизия на подготовку и выход в исходное положение для наступления имела ограниченное время, менее суток. Практически полки должны были вступить в бой с ходу. Они не имели существенного превосходства над фашистами в силах и в средствах, а по мощи огня враг, даже без учета авиации, значительно превосходили наши части.

В 3.50 11 марта в части поступил боевой приказ командира дивизии о переходе в 14.00 11 марта в наступление в полосе до 7 километров. Всем командирам были доведены указания полковника А.Н. Ларичева – избегать скучивания боевых порядков, наступление вести стремительно, принять жесткие меры по маскировке, разведке и охране флангов.

В течение ночи и первой половины дня 11 марта командиры, штабы и политработники, невзирая на усталость от марша, на мороз и сложную обстановку, проделали огромную работу по выполнению боевого приказа. Коммунисты и комсомольцы шли впереди. Бойцы вытаскивали застрявшие орудия на себе, несли боеприпасы. Благодаря колоссальному напряжению сил воины сделали все необходимое, чтобы подразделения вовремя вышли в исходное положение для наступления, а артиллерия – на огневые позиции.

Бои под Любанью

С началом наступления бои сразу же приняли затяжной и упорный характер и развивались не так, как предусматривал приказ по армии. Ощущался недостаток боеприпасов. Части первого эшелона 92-й дивизии медленно продвигались в обход Коровьего Ручья. 22-й стрелковый полк атаковал противника в окопах у дороги южнее Коровьего Ручья и вышел к реке Тигода. Командир 6-й стрелковой роты лейтенант Таланов был убит, а политрук роты ранен. Бойцы захватили землянки врага. Другие подразделения, встреченные сильным огнем артиллерии, минометов и пулеметов, дальше не продвинулись и окопались в снегу на западном берегу Тигоды.

317-й стрелковый полк, преодолевая глубокий снег и обходя Коровий Ручей с севера, к рассвету 13 марта был остановлен огнем всех видов оружия из села и с западного берега реки Тигоды. В ходе боя было уничтожено вражеское орудие и 16 фашистов. Зенитная батарея дивизии – командир лейтенант Саханцев – сбила фашистский самолет.

Двухдневные бои позволили вскрыть систему обороны враг в полосе дивизии. На западном берегу Тигоды первая позиция проходила вдоль дороги, опираясь на хорошо укрепленные узлы сопротивления. Окопы и дзоты с пулеметами и орудиями у дороги прикрывались снежным валом. Вторая позиция противника проходила по восточному берегу реки Тигода. Там оборонялся усиленный пехотный батальон в 13 блиндажах и дзотах. Третья позиция была дальше, в глубине, на опушке леса. Она также имела взводные опорные пункты из 3-4 блиндажей, дзоты и окопы. Впереди были проволочные заграждения и минные поля. Все позиции гитлеровцы прикрывали огнем 105-миллиметровых батарей.

Чтобы создать условия для дальнейшего наступления полков, надо было во что бы то ни стало взять мощный узел сопротивления фашистов в Коровьем Ручье. Он клином вдавался в боевые порядки 92-й дивизии и, фланкируя огнем, не позволял ее частям вести успешный бой. От церкви и с северной окраины села вели огонь минометные батареи. С северо-запада, прикрывая дорогу и подходы к Коровьему Ручью, проходил снежный вал, на позициях которого находились пулеметы и пушки. Попытки обойти этот узел с севера и юга в начале наступления успеха не принесли.

13 марта командир 317-го полка майор И.С. Маньковский снова атаковал противника в Коровьем Ручье. По его приказу 2-й батальон, наступая севернее населенного пункта, перерезал дорогу, идущую на север. Но встреченный сильным огнем противника с западного берега Тигоды и обстрелом тяжелой артиллерии, батальон дальше продвигаться не смог и закрепился у дороги.

Используя успех 2-го батальона, 1-й и 3-й батальоны рывком вышли к северо-западной окраине Коровьего Ручья и овладели его окраиной. Батальоны вели тяжелые уличные бои. Каждый дом брался штурмом. Однако подразделения были остановлены вражеским огнем. В бою 14 марта было уничтожено до 300 фашистов, разбито три землянки, два блиндажа, разрушено два дома с пулеметными точками (ЦАМО, ф.1258, оп.1, д.16, л.96).

22-й полк под командованием капитана Е.А. Кошкина, наступая в это время на Коровий Ручей с юга, был остановлен огнем в 300 метрах от села. Особо сильный удар на него обрушился из-за реки. Подразделения полка смогли лишь разрушить две землянки, пять блиндажей и наблюдательный пункт, подавить два пулемета.

317-й полк, перегруппировав подразделения и поставив все полковые и батальонные пушки на прямую наводку, снова двумя батальонами начал атаку Коровьего Ручья. 1-й батальона капитана Ф.И. Парфенова и 3-й – капитана Токарева прорвались к церкви, уничтожили три огневые точки и до 60 солдат. Полковые орудия разрушили три блиндажа. Но огонь врага прервал связь командира полка с подразделениями, и он не смог влиять на бой.

В течение нескольких часов происходила жестокая борьба в селе. Фашисты, срочно подбрасывая из района Залесья огневые средства и живую силу, неоднократно переходили в контратаки. Но наши роты отбили их. При этом гитлеровцы потеряли 5 пулеметов, орудие ПТО, до 50 солдат и офицеров. Было разрушено 6 землянок. И все же к концу дня при массированной поддержке артиллерии и минометов врагу удалось потеснить батальоны к окраине села.

И снова началась работа в ротах и батареях полка по мобилизации всех сил для выполнения боевой задачи. Политработники, коммунисты проводили с бойцами беседы. Перед боем комиссар полка батальонный комиссар Мухатов вручил партийные билеты лучшим воинам. Много потрудился штаб полка во главе с капитаном Васильевым. Он уточнил главные цели, которые должны быть уничтожены артиллерией полка и орудиями прямой наводки, тщательно организовал взаимодействие между подразделениями и соседями.

И вот в боевом донесении 317-го полка за 17 марта 1942 г. майор И.С. Маньковский сообщал: «3 сб при поддержке пулеметного огня и особенно артиллерии и орудий прямой наводки, преодолевая огневое сопротивление противника, в 10.00 занял Коровий Ручей. За ним вошел и 1 сб. Занимаю оборону: 3 сб – на северо-восточной и восточной окраине; 1 сб – у церкви, на восточной и южной окраине. Приступили к окопным работам. Противник ведет по селу сильный огонь из всех средств. Захвачено 6 автомашин, винтовки, военное имущество. Уничтожено два пулемета, наблюдательный пункт и до 30 солдат противника. Прямым попаданием снаряда нашей артиллерии подожжен склад с боеприпасами, в результате разрыва снарядов и ракет загорелось несколько домов (ЦАМО, ф.1258, оп.1, д.16, л.165)».

Этот склад взорвала полковая батарея старшего лейтенанта А.И. Беляева. Кроме того, она разрушила три землянки, подавила три огневые точки и уничтожила 12 фашистов. Командир орудия сержант Колчанов хорошо организовал корректировку огня и сам лично из винтовки убил 4 гитлеровцев, выбегавших из блиндажа. 3-я батарея 60-го артполка отразила огнем прямой наводки пять атак противника (ЦАМО, ф.204, оп.125, д.17, л.234).

Позже, осмотрев село, захваченные дзоты и дома, командиры и бойцы 3-го и 1-го батальонов воочию убедились, что им удалось сокрушить всесторонне укрепленный узел сопротивления врага. Обнаруженные здесь масса снарядов, мин и других боеприпасов, большие запасы оружия, продовольствия свидетельствовали о намерении гитлеровцев долго сидеть в Коровьем Ручье. Воины установили, что захватчики, скрывая свои огромные потери, ставили на местах погребения меньше крестов, чем захороненных трупов. Для проверки была взята одна могила с восемью крестами. При ее раскопке обнаружили до 100 трупов солдат и офицеров, положенных в три ряда (ЦАМО, ф.204, оп.125, д.17, л.234).

Пока 317-й полк вел ожесточенные атаки на Коровий Ручей, другие части дивизии начали выполнять уже новую задачу. Учитывая, что ни 191-я, ни 46-я стрелковые дивизии с 11 марта не смогли прорваться в указанных им направлениях, командование 2-й ударной армии 15 марта изменило задачу 92-й стрелковой дивизии. Оно приказало ей главными силами наступать на Бараки, Сустье Конец. Теперь на правом фланге района боевых действий был населенный пункт Коровий Ручей. Севернее его, километрах в пяти, находился перекресток проселочной дороги с железной дорогой. Дальше от него, в 2-3 километрах, раскинулся поселок Бараки, который подходил к деревне Сустье Конец.

Противник хорошо использовал местность для обороны. Перекресток дорог и Бараки были превращены в мощные узлы сопротивления с дзотами, блиндажами и землянками. Подходящая к железной дороге под прямым углом позиция фашистов по восточному берегу реки позволяла перекрывать огнем все расстояние от Коровьего Ручья до перекрестка. В насыпь были вкопаны пушки и танки. Впереди нее – два снежных вала с бойницами для пулеметов и автоматов. Имелись проволочные препятствия и минные поля. Сзади насыпи проходил зимник – дорога в снегу – для маневра живой силой и огневыми средствами и подвоза материальных запасов. Такие дороги были сооружены также в лесу по просекам и тропам с устройством гатей по болотам. Система огня пехотного оружия дополнялась артиллерийским огнем 105-миллиметровых батарей и тяжелых орудий. Так что прорыв такой обороны требовал мощных огневых средств, чего дивизия не имела.

В течение 16-19 марта 203-й и 22-й стрелковые полки неоднократно атаковали перекресток дорог и железнодорожную насыпь, пытаясь пробиться к Баракам. Но продвигались они с трудом, особенно медленно наступал 203-й полк.

22-й стрелковый полк в ночь на 19 марта трижды атаковал враг. Причем один раз бесшумно, внезапно, без огневой обработки, но успеха не имел. Затем полк повторил атаку днем после артподготовки. Подразделения вперед не продвинулись. Цепи атакующих прижимал фланкирующий огонь пулеметов, минометов и артиллерии. На насыпи ожило много огневых точек. Только перед 2-м батальоном было выявлено 4 станковых и 2 ручных пулемета, минометная батарея и пушка. На запад тянулся снежный вал, в котором тоже находились пулеметы. Но главным препятствием являлись огневые заграждения тяжелой артиллерии.

 В середине марта войска дивизии начали испытывать острый недостаток в боеприпасах, продовольствии и фураже. Все меньше оставалось бойцов в ротах и батареях.

Начальник штаба дивизии майор Грачев докладывал в эти дни в штаб фронта: «Дивизия базируется по боеприпасам и продфуражу на Костылево и станцию Красненка (за р. Волхов – более чем 150 километров) … Остро нуждаемся в подвозе мин, горных снарядов, гаубичных гранат…Нет мяса, сахара, концентратов, овощей, спецпайка. Не сена и овса для лошадей. Ввиду дальности подвоза необходима помощь армейским транспортом (ЦАМО, ф.1258, оп.1, д.16, л.142, 192)».

Командир 60-го артполка майор Натахин 17 марта докладывал командиру дивизии: «…полк находится в тяжелом положении с продуктами питания и фуражом. Никаких продуктов, кроме хлеба нет. Конский состав в течении трех суток без фуража (ЦАМО, ф.1258, оп.1, д.16, л.142, 192)».

Затруднения были и с эвакуацией раненных. В 7-м медсанбате из 10 автомашин на ходу было лишь три: не было запчастей. Медсанбат, расположенный у деревни Тигода, не мог перебазироваться ближе к войскам из-за отсутствия горючего.

Но даже в этих очень трудных условиях командование армии требовало от 92-й дивизии продолжать атаки. В течение всей третьей декады марта полки пытались наносить удары по обороне противника то в одном, то в другом месте. Полковник Ларичев искал способы прорыва укреплений врага на железной дороге и выхода через Пастелево Болото к Сустье Полянке. С этой целью 22-й и 203-й полки днем 20 марта наступали на левом фланге дивизии. 317-й полк двумя батальонами обеспечивал ее правый фланг, обороняя Коровий Ручей и шоссе у перекрестка.

Было тщательно отработано взаимодействие подразделений на местности. Согласованы удары и действия всех родов войск до атаки, в период атаки и при прорыве обороны. Все это было оформлено плановой таблицей боя. До начала работы артиллерии саперы проделали четыре прохода в снежном валу. В ходе небольшой артподготовки полковые и батальонные пушки вели огонь прямой наводкой, а артиллерия с закрытых позиций – по выявленным целям. 215-й гвардейский дивизион РС дал трехминутный залп, после чего последовал семиминутный огневой налет всей артиллерии. И все-таки из-за недостатка боеприпасов не удалось подавить огневые точки и вражеские батареи. Под их огнем атака полков захлебнулась.

Начались новые поиски путей наступления. Для разведки боем и захвата участка насыпи был создан разведывательный отряд. Он состоял из двух групп. Первая ударная – рота автоматчиков – 80 воинов, стрелковый взвод – 30 бойцов, три ручных пулемета и два 50-миллиметровых миномета. Командовал ею лейтенант Бунин. Вторая группа, во главе со старшим лейтенантом Пешковым, имела шесть 82-миллиметровых минометов, две 76-миллиметровые пушки, четыре станковых пулемета. Общее руководство отрядом возлагалось на помощника начальник оперативного отделения капитана Белебезева и комиссара – помощника начальника политотдела старшего политрука Андельмана. Предполагалось закрепить успех разведотряда атакой 203-го полка.

В ночь на 21 марта ударная группа бесшумно и внезапно захватила участок первого снежного вала шириной до 80 метров. Пятнадцать автоматчиков устремились ко второму валу. Начали атаку 1-й и 3-й батальоны 203-го полка. Одновременно 22-й полк пошел в наступление на снежный вал. Противник, опомнившись, встретил разведчиков массированным автоматным и пулеметным огнем. Вражеская артиллерия поставила мощную завесу заградительного огня, отсекая вклинившихся автоматчиков. Открыла огонь и наша артиллерия, но она была малочисленной. Фашисты же включали все новые и новые батареи с флангов, наращивая силу огня. Разведотряд и подразделения полка понесли потери. Прорыв не удался. Из боеприпасов остался только неприкосновенный запас. Не было фуража для конского состава, а из продовольствия имелись лишь сухари да мука на одни сутки.

В это время среди личного состава пошли разговоры о том, что фашисты перерезали дороги на участке прорыва и полностью окружили войска армии. Об этом рассказывали шоферы и ездовые. Автомашины и конный транспорт, с которыми они направлялись за боеприпасами, продовольствием и фуражом, возвращались пустыми. Снабжение частей прекратилось.

Вскоре из штаба армии поступил приказ, в котором говорилось, что 19 марта противник перешел в контрнаступление. Его отдельные отряды с пятью танками прорвались в лес западнее железной дороги от Спасской Полисти, угрожая району Новой Керести. 24-я стрелковая бригада была срочно снята с позиций у деревни Дубовое и переброшена в Новую Кересть. 92-я дивизия, растянув части на 25 километров, вынуждена была принимать дополнительные меры по обеспечению своего правого фланга и тыла южнее Коровьевого Ручья.

Одновременно другим приказом подчеркивалось необходимость перехода соединений в решительное наступление, разгрома противостоящего противника и выхода на рубеж Сустье Конец, Русская Волжа. При этом 92-я дивизия должна была, обеспечив себя с востока, главными силами овладеть районом Бараков, затем, развивая наступление, к исходу 21 марта занять Сустье Конец. Командирам соединений приказывалось улучшить организацию боя, артиллерийского обеспечения и связи с родами войск.

Приказ командования армии о продолжении наступления рассеивал у бойцов мысли о том, что они попали в окружение. Командиры и политработники, партийные и комсомольские организации повели решительную борьбу с возможными слухами и паникерскими настроениями. Они разъясняли, что некоторое время придется находиться на сокращенном пайке питания. В то же время призывали приложить все силы для выполнения боевой задачи дивизии. Со всем личным составом проводились политинформации и беседы о задачах Волховского фронта и 2-й ударной армии, событиях на фронтах Великой Отечественной войны, о требовании партии и Советского правительства по разгрому ненавистного врага.

Член Военного совета 2-й ударной армии дивизионный комиссар И.В. Зуев обратился к воинам с призывом: «Товарищи! Ленинградцы стоят насмерть в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Тысячи жителей Ленинграда ежедневно умирают. Погибают от разрывов бомб и артиллерийских снарядов, от голода и холода. Только сокрушительными ударами по гитлеровцам мы сможем помочь героическим ленинградцам, только повседневным истреблением фашистских людоедов мы поможем освободить от блокады любимый Ленинград!»

В связи с выходом из строя большого числа коммунистов партийные организации в стрелковых батальонах стали малочисленными. Так, в 22-м полку в 1-м батальоне осталось 3 коммуниста, во 2-м батальоне – 11, в 3-м батальоне -5.

Политотдел дивизии совместно с политработниками полков принимал меры, направленные на пополнение рядов партийных организаций. Проводились личные беседы с бойцами, отличившимися в боях. И многие из них изъявили желание вступить в партию. Только 20 марта было подано 14 заявлений о приеме в ВКП (б). таким образом, в тяжелой обстановке воины оказывали полное доверие партии, с большим подъемом вливались в ее ряды.

Предпринятое 21 марта наступление особого успеха не достигло. Тем не менее противнику был нанесен значительный урон. Взвод батареи 203-го полка под командованием лейтенанта Шеклеина, установив два орудия в 100 метрах от вражеской передовой, метким огнем уничтожал пулеметы и живую силу фашистов. Наводчик 1-го орудия Зайцев, стреляя прямой наводкой, разрушил два блиндажа и шрапнелью сбил с деревьев двух корректировщиков врага. Наводчик 2-го орудия Евстряшенко также огнем прямой наводкой истребил до взвода пехоты гитлеровцев.

Подобных действий было много. Наши атаки вынуждали врага переходить к обороне и не позволяли ему маневрировать своими силами.

В последующие дни полки приводили себя в порядок, пополняя стрелковые роты новыми бойцами за счет тыловых подразделений и специальных частей. В это же время 203-му полку пришлось отразить три контратаки захватчиков, которые отошли, оставив около 30 трупов. На следующий день полк вновь отбил три вражеские контратаки. Видимо, фашисты прощупывали наши оборонительные возможности.

Снова готовилось наступление. Для этого была произведена перегруппировка войск. 203-й и 22-й полки передвинулись  влево, заняв исходное положение в 200-300 метрах от железной дороги. 317-й полк расширил свой участок от Коровьевого Ручья через перекресток дорог к правому флангу 22-го полка.  

Наступило затишье. Оно было использовано для обучения воинов ведению огня из станковых и ручных пулеметов, проверки готовности к бою материальной части и средств связи. Днем и ночью велась активная разведка противника.

Неудачные атаки частей 92-й стрелковой дивизии и невыполнение поставленной боевой задачи не прошли бесследно. Командир дивизии полковник А.Н. Ларичев был переведен на должность командира 53-й стрелковой бригады. Командиром 92-й дивизии стал полковник Ф.М. Жильцов.

Уже под руководством нового командира полки дивизии с утра 24 марта вновь начали наступление. 22-й и 203-й полки дважды атаковали рубеж железной дороги, но успеха на имели.

Между тем боеприпасов в подразделениях почти не осталось. Из продовольствия имелись только сухари и мука. Во всех стрелковых ротах еще меньше стало стрелков, пулеметчиков и автоматчиков. Вновь за счет тыловых частей укомплектовывались роты и батареи. Резко уменьшилось количество вооружения.

Гитлеровцы тогда не знали о действительном состоянии наших войск, об отсутствии у нас боеприпасов. Иначе они могли бы нанести удар, и нам его отражать было бы нечем. Но фашисты накапливали силы и, видимо, считали, что время для решительного наступления еще не пришло. Они перекрыли горловину прорыва, стремясь истощить наши войска.

Оборона

С 26 марта по 2 апреля 1942 г. части 92-й стрелковой дивизии согласно боевому распоряжению штаба 2-й ударной армии принимали от 46-й стрелковой дивизии боевой участок южнее железной дороги до реки Сичева и переходили к обороне. Справа оборонялась 191-я стрелковая дивизия, слева наступала 53-я стрелковая бригада.

Фронт переднего края 92-й дивизии составлял почти 30 километров. Оборона строилась в два эшелона. 317-й и 203-й полки получили конкретные участки. Второй эшелон составлял 22-й полк.

В связи с большим фронтом обороны и малым количеством огневых средств в 317-м и 203-м полках все батальоны находились на переднем крае. Основу обороны составляли батальонные районы. Производилось всестороннее инженерное оборудование их. Для каждого пулемета сооружался дзот, для стрелков готовились окопы с перекрытиями, на флангах создавались проволочные заграждения и завалы, дороги минировались, а в районе мостов устанавливались «сюрпризы». В стыке батальонов патрулировали автоматчики. Все усилия направлялись на организацию устойчивой обороны с системой огня из всех видов оружия.

Каждый полк первого эшелона усиливался одной батареей противотанкового дивизиона и поддерживался огнем 60-го артполка. Все полковые и противотанковые пушки находились на танкоопасных направлениях на открытых позициях. Батареи, действующие с закрытых позиций, должны были подавлять огневые точки противника и ставить заградительные огни на особо опасных направлениях. Определялся расход боеприпасов на день – по 1 снаряду на 122-миллиметровую гаубицу, по 3 мины на 50-миллиметровый и по 1 мине на 82-миллиметровый минометы, а для других систем боеприпасов вообще не было (ЦАМО, ф.1258, оп.1, д.9, л.91,92).

Утром 26 марта стало известно, что войска 59-й и 2-й ударной армий несколько приоткрыли (до 3-4 километров) горловину прорыва на участке Мясной Бор, Спасская Полисть. По восстановленным коммуникациям под огнем врага вновь начал двигаться в основном конный транспорт с продовольствием, фуражом и боеприпасами. Но до нормального снабжения было еще далеко.

Вот что говорилось по этому поводу в донесении политотдела дивизии за 29 марта: «В связи с имевшимся осложнением на коммуникациях армии в районе Мясного Бора в частях сложилось затруднительное положение с продовольствием и фуражом. Личный состав питается по сокращенной норме, отсутствует мясо, жиры, соль и другие продукты. Конский состав во многих частях кормят мхом, сухой травой, добываемой из-под снега, ветками деревьев, отчего лошади истощены, имеется угроза выхода их строя. Создавшееся затруднение с продовольствием и временный переход к обороне вызывают отдельные нездоровые настроения у бойцов и командиров (ЦАМО, ф.204, оп.125, д.18, л.15).

Командиры, политаппарат, коммунисты и комсомольцы проводили беседы о создании прочной обороны и повышении бдительности, об умении переносить тяготы и трудности боевой обстановки. В батареях, дивизиях и артиллерийских штабах изучались требования Ставки Верховного Главнокомандования об артиллерийском наступлении.

Противник же в этот период продолжал маневрировать огневыми средствами и резервами. Перед полками 92-й дивизии за железной дорогой он создавал завалы с проволочными заграждениями. На насыпи увеличилось количество дзотов, пулеметных точек и вкопанных орудий, а за насыпью – блиндажей с пулеметами. По опушкам леса Пастелево Болото были обнаружены пулеметы, а также танки и минометные батареи. На лесных просеках, идущих с севера на юг, располагались орудия. Корректировщики-наблюдатели артиллерии размещались на деревьях.

По снежным валам курсировали группы автоматчиков,  ведя наблюдение и беспрерывный огонь. Землянки охранялись часовыми с пулеметами. Вдоль всей линии железной дороги и снежных валов противник вел перекрестный и фланкирующий огонь, на который наслаивался огонь минометов, а также артиллерийских батарей. Огневые налеты, как правило, были внезапными и массированными. Становилось все яснее, что фашисты на направлении Коровий Ручей, Любань организовали разветвленную, хорошо оборудованную оборону.

В конце марта 1942 г. 92-я дивизия совершенствовала оборону. Всеми средствами подвозились и накапливались боеприпасы. Немного улучшилось снабжение войск, но положение с продовольствием и фуражом было все еще катастрофическими. Дороги в районе Мясного Бора были под постоянным огневым воздействием гитлеровцев, и поэтому не все транспорты доходили до частей.

В начале апреля командование 2-й ударной армии сделало ряд попыток снова взломать оборону противника и прорваться к Любани. Согласно боевому приказу удар наносили: 46-я стрелковая от Коровьевого Ручья на Померанье, в центре – 92-я стрелковая дивизия главными силами вдоль дороги Коровий Ручей – Сустье Конец, на левом фланге – на Сустье Полянку 259-я стрелковая дивизия.

На командный пункт 92-й стрелковой дивизии прибыли командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант Н.К. Клыков и начальник артиллерии генерал-майор Г.Е. Дегтярев. Там уже находились командиры 46-й и 159-й стрелковых дивизий. Выслушав доклады каждого командира дивизии, генерал-лейтенант Н.К. Клыков отдал устный боевой приказ, а затем проиграл на картах варианты возможных действий наших войск, а также вероятные контрмеры фашистского командования.

Генерал-майор Г.Е. Дегтярев вручил начальникам артиллерии дивизий документы по артиллерийскому наступлению, графики ведения огня и расхода боеприпасов. С артиллерийскими командирами он отработал вопросы взаимодействия между артиллерией и пехотой. Генерал-майор Дегтярев порекомендовал для быстрого передвижения орудий поставить их на полозья.

Начальник артиллерии 92-й дивизии полковник И.В. Володин доложил:

- Мы с дивизионным инженером постараемся поставить на лыжи хотя бы батальонные пушки. У нас мало артиллерии и вообще нет средств для борьбы с батареями противника 155-миллиметрового калибра и 203-миллиметровыми гаубицами. Подвоз боеприпасов продолжается, но с большим трудом. Сейчас на гаубицу имеем 30-40 снарядов, на пушку – 100-120, на 120-миллиметровый миномет – по 40 мин, а 82-миллиметровый – 80 мин. поэтому нужно переходить в основном на стрельбу прямой наводкой. А огневые налеты наносить в исключительных случаях.

Начальник